Начиная с первого же дня украинского февральского, 2014 года, государственного переворота я утверждал (письменно и устно), что событие это имело двойную природу
С одной стороны, это был чисто олигархический дворцовый переворот, вырывавший власть у одной группы олигархов в пользу другой (к тому времени для Украины подобное было не новостью). С другой — путч принял форму нацисткой революции.
Янукович действительно не собирался отдавать власть, как Кучма, просто так. У него ведь не было зятя-миллиардера. Он сам был главой клана, только-только вошедшего во вкус бесконтрольного обогащения. Виктор Фёдорович планировал пересидеть майдан за стеной «Беркута». Он верил, что это «мирная революция», был уверен в том, что его силовики не «перейдут на сторону народа», да и мощь протеста, не выходившего за пределы Крещатика, не переоценивал. Янукович просто не знал, что за каждым мирным майданом стоят боевики, готовые решить вопрос насилием, если не получится мирно.
Боевики майдана могут вербоваться из разных радикальных движений. На американском майдане они представлены преимущественно леваками. В ходе «арабской весны» ударные отряды местных майданов формировали исламские радикалы. На традиционных киргизских майданах роль ударной силы играют молодёжные «дружины» традиционных кланов.
