Двадцать лет назад я, как, наверное, и вся страна, плакала, когда в эфире телевидения выступил командующий Северным флотом Вячеслав Попов, который оповестил о гибели экипажа «Курска» и, сняв с головы пилотку, попросил прощения.
Жить в Питере и не иметь среди друзей и знакомых военных моряков, мне кажется, невозможно. Вот и я во все предшествовавшие тому жуткому вечеру дни обзванивала всех своих моряков с одним вопросом: «Есть надежда?» Мне говорили, что атомная подводная лодка просто так на дно не ложится, что ситуация, судя по всему, хреновая, но надежда всё равно теплилась. И тут — пилотка с головы…
Когда сейчас родные и близкие погибших на «Курске» моряков говорят о том, что их душевная рана не зажила, что им всё так же больно,- я им верю, потому что у меня самой воспоминания тех дней так же свежи.
Многое стало известно за прошедшие годы, со многими я познакомилась, включая родственников погибшего атомохода. Всё больше фактов стали открывать про ту катастрофу.И вот что хотелось бы рассказать в связи с таким их присутствием. Ведь к званию Героя России командира «Курска» Геннадия Лячина представили за несколько месяцев до последнего похода.
