Предлагаем вашему вниманию отрывок интервью, которое дал украинскому ресурсу «Апостроф» бывший советский диссидент, а ныне глава Ассоциации еврейских общественных организаций и общин Украины Иосиф Зисельс.
Особенно удивляет, что о «коллективной вине» русских рассуждает представитель народа, пострадавшего чуть-ли не больше всех в истории от гонений по этническому признаку. Замешанное на извращенных идеологически штампах интервью является примером одновременного сочетания ненависти к русским и боязни развала их «империи». И все это подается на фоне оправдания действий русофобов, оседлавших сегодня братскую Украину…
…Русские — это основа империи. Империя покоится на русских. Они являются главным этносом в этой империи, они несут в себе это имперское начало, эту идентичность. Украинцы как отрывающиеся от империи, стремящиеся к западной цивилизации, пытаются жить немного иначе: они более либеральные, более мягкие, они не несут в себе имперского начала. Большинство. Некоторые несут до сих пор, например, на Донбассе есть еще такие. Это разное отношение к миру и к людям, окружающим нас. Отношение к русским ухудшилось значительно за последние 4-5 лет. Вот, есть шкала Богардуса, по которой измеряются вот эти отношения, как население Украины относится к разным этносам, там семибалльная шкала: был коэффициент 2, 2,1, 2,2 — это был самый лучший коэффициент, а потом шли все остальные: белорусы, поляки, евреи и так далее. К другим национальностям было хуже отношение, чем к русским. Сейчас отношение к русским ухудшилось, потому что они ведут войну. Это не Путин ведет с нами войну, это русские ведут войну, это очень важно понимать, это не Путин сделал такой Россию, это Россия такая, что она вызвала на трон такого человека, как Путин, ей нужен именно такой человек. Это еще не самый худший вариант, после Путина может прийти человек еще хуже, поэтому не надо мечтать, чтобы Путин ушел, хотя он нам натворил много бед.
Для России мы вообще не нация — украинцы, не страна, а непонятно что. Мы были их частью, и вдруг мы решили взбрыкнуться, капризничаем, мы не хотим быть с ними. Конечно, у них хуже отношение, чем у нас к ним. Ведь до последнего времени, до Крыма украинцы считали, что русские — это старшие братья. Это как отношения в семье: ты не можешь поднять руку на старшего брата, он для тебя авторитет: он сильнее, он старше тебя и семья поддерживает его авторитет в твоем понимании. Но Крым произошел, и тогда украинцы были обескуражены: старшие братья отхватили кусок Украины — нагло, бесцеремонно, цинично, просто отхватили. Это привело к отрезвлению.
Поднять руку и убить старшего брата невозможно, есть психологические барьеры, которые за счет семейного воспитания очень высоки. А когда началась война на Донбассе — преодолели…
… есть такие люди рядом с Путиным, как Рогозин, как Иванов, которые, на самом деле, будут гораздо хуже, чем Путин. Я — диссидент. Так устроена, наверное, моя психика, что я не могу смотреть так, как все, я смотрю под другим углом, я вижу то, возможно, что видят мало людей. Я не говорю, что я один так вижу…
… Россия в таких масштабах, как сейчас, в таких границах, не может быть иной страной, не может иметь иную идентичность. Только сила, внешняя сила может их остановить, не вступая в военный конфликт. Вот, как в восьмидесятые годы: Запад не вступал в военный конфликт с Советским Союзом, но сумел его победить в холодной войне. И сейчас возможно такое. Важно понимать, что у той части мира, а это сотни миллионов человек, — иная идентичность. Мы не можем им навязать нашу идентичность, их идентичность сопротивляется. Как мы сопротивлялись Януковичу и вышли на майданы, это было 4-5 миллионов человек по всей стране. А когда сотни миллионов сопротивляются изменениям свой идентичности… Надо их оставить в покое, пусть работает эволюция. Эволюционно может измениться практически все. Искусственно мы не можем поменять психологию россиян — их 150 миллионов, большинство из них имеет иную идентичность.
Многие мечтают о развале России, а я смотрю на это с большой опаской. Я понимаю, что Крым может вернуться тогда, когда Россия начнет распадаться, Донбасс, может быть, и раньше. А я говорю: погодите, распад России означает, что на наших границах появятся раскаленные обломки, условно говоря, вооруженные к тому же ядерным оружием. И что мы с этим будем делать? Со всеми воевать? Мы готовы к этому? Вот, если бы мы были готовы к этому, если бы у нас была миллионная армия, прекрасно вооруженная, прекрасно обученная… Если бы пять лет не вели бы разговоры, а поставили бы сразу войну на военные рельсы… Даже слабая страна может сосредоточить усилия и стать сильной. Возьмите маленький Израиль, который уже семьдесят лет воюет, прекрасно развивается экономически, инновационно, демократически и защищает себя от группы стран с населением, которое превышает его население в двадцать раз. Можно это делать в сегодняшнем мире, но для этого нужно иметь иную идентичность. А у нас такая, какая есть — переходная…
фото: vaadua.org
